Начало Часть 2

По дороге я рассказывала, вернее, с упоением сочиняла историю доверчивой молодой девочки, которая поверила подлецу, и чьё сердце он жестоко растоптал. 

Когда показались дачи, я попросила Шатрова притормозить за два дома от нужного теремка. Мы договорились, что зайдём вместе, возьмём их на пушку и заставим выложить всё начистоту.

То ли Шатров был дурак, то ли ещё как, но у меня вдруг появилась мысль, что он верит моему бреду, как ребёнок, и даже как-то расхотелось его убивать.

Я сказала, что мне надо подкрасить губы и открыла рюкзачок, чтобы вытащить оружие. Шатров навалился на меня, протягивая руку к бардачку, и в это время я что есть силы всадила в его толстую бычью шею свой нож. 

Шатров охнул, обмяк и придавил меня своей массой. Кровь забрызгала мне лицо и блузку. 

Хорошо, что я взяла влажные салфетки. Я наклонила сиденье назад, выползла из-под тела и перебралась на заднее сиденье. Шатров упал на моё сиденье. Он был мёртв.

Я быстро переоделась во всё чёрное, сняла залитый кровью парик и заплела косичку. Вытащив нож из раны, я завернула его в Машкину блузку, сложила вещи в рюкзак, забрала пистолет и тихо выскользнула из машины. 

В магазине было шесть патронов. Мне должно было хватить. Стреляла я хорошо, Слава научил. На моё счастье, было безлюдно, безлунно и безсобачно. Впрочем, этот массив только-только начал застраиваться. 

Прикрыв дверь Субару я, пригибаясь к стальной, точёной ограде, побежала вперёд. 

Соседский дом пустовал. На даче Сергея красовался забор чуть ниже меня ростом. Я поднатужилась и перелезла через него. Если Машка соврала насчёт собаки, то потом я убью и её тоже.

Я быстро перебежала к освещённому окну, сжимая в руках пистолет. Надо было сделать небольшую передышку. И подумать, как их убивать. Не всех же сразу. У них, наверное, тоже «пушки» есть. 

Освоившись и примирившись со своим положением, я осторожно заглянула в окно. Все трое голубчиков на месте, размахивают стаканами, слава Богу, без девочек. 

Я решила просто ждать. 

Ведь рано или поздно они напьются и уснут. И я быстро и легко перебью их по одному. Я была бесконечно благодарна Шатрову за пистолет с глушителем.

Я удобно устроилась под окном, впялившись в созвездие, похожее на бабочку. 

Скрипнувшая дверь была для меня как атомный взрыв. Я поменяла позу и выкинула руку с оружием на правое колено. Кто-то из них вышел во двор и направился к кустам. Я не поняла, кто это был, но, явно, этот человек ничего не боялся и не чувствовал опасности. Не привык, что ли. 

Я бесшумно приблизилась к нему метра на два, потом обогнула и кашлянула. Он не спеша повернулся ко мне всем телом и в рваном свете фонаря я узнала Бритого. 

Он даже не понял ничего, я вскочила и сразу всадила ему пулю в районе сердца. 

Рубашка при падении задралась и обнажила кобуру с оружием. Я вытащила его пистолет и сделала им контрольный выстрел в голову. На всякий случай. Не могу же я всё делать идеально. Перевела дыхание. Вернулась к окну. Мне плохо было слышно, о чём они говорили. 

Иногда я не понимаю человеческую речь. 

Однажды пьяная мать била меня кулаком по голове, я уворачивалась, и больше всего досталось уху. С тех пор я не дослышу. Но, по моим умозаключениям, за Бритым кто-то должен был выйти. 

Я подкралась к входной двери. Шаги не замедлили прошаркать, дверь скрипнула и на пороге возникла могучая фигура. Наверное, это был третий тип, который на фотографиях отсутствовал. Я приготовила пистолет Бритого.

Он громко выругался матом и стал звать «Валеру херова». Он спустился с крыльца чуть ли не в мои объятия. 

Я приставила дуло к его виску и спустила курок. Он упал в траву, не охнув, и мне показалось, что даже не надо делать контрольный выстрел. 

Оставался Сергей. 

И с этого момента я вошла во вкус и потеряла страх. Распахнув дверь, я ворвалась в кухню – гостиную и без всяких разговоров всадила пулю в ошеломлённого Сергея. Попала ему в грудь. Он осел, я подбежала и, не теряя времени, выстрелила ему в висок. 

После я отбросила пистолет Валеры в сторону. Можно было перевести дух, и даже выпить кофе, но у меня вдруг появилось странное, нехорошее предчувствие…

Наверху кто-то ходил. Я подумала, что всё-таки они сняли девочку типа Машки, и я не знала, как мне поступить. Я спряталась за столиком с напитками рядом с тахтой и приготовилась ждать. 

Если это девчонка, то я оглушу её чем-нибудь по голове и быстренько смотаюсь. Я зацепила взглядом квадратную бутылку виски. Подойдёт. Главное, не переборщить и не увлечься. 

Но на всякий случай приготовила пистолет Шатрова. Я совсем успокоилась. Самое страшное было позади, и я удивлялась, что прожила эти мгновения быстро и как будто во сне. Всё это происходило не со мной. Не с Таней Колесниковой. 

Я подтянулась. Кто-то спускался вниз. Этот человек открыл рот и сказал одну невинную фразу: 

- Куда вы все, мать вашу, подевались? 

И эта фраза, и этот голос были самым большим потрясением в моей жизни.

По лестнице спускался Слава. 

Он оторопел, увидев лежащего Сергея, подбежал к нему, наклонился, пощупал венку на шее. Мы оба знали, что это бесполезно. Он выхватил из кобуры какой-то мудрёный кольт и юлой завертелся по комнате. Лицо у него было хищное, лишённое всякой человеческой одухотворённости. 

Я поднялась и вышла из-за столика. Я подозревала, что, увидев меня, он опешит и не сразу спустит курок. Я успею. Надо было видеть его изумлённый взгляд. 

Он и после смерти остался таким…

Чтобы больше не создавать себе сюрпризов, я сбегала на второй этаж, но там было пусто. В смысле, на даче не было ни одной живой души, а на широкой кровати в спальне лежали пачки американских долларов. 

Я давно так не офигевала. 

Но надо было действовать быстро, очень быстро. Не очень касаясь морального аспекта ситуации, я сказала сама себе: «А это мне за работу», и запихала все до одной пачки в рюкзак. 

Я спустилась вниз и сделала мужу контрольный выстрел в голову из его кольта, после чего вложила ему в руку оружие Шатрова. Пистолет мужа я решила оставить себе на память о чудесной ночи с четырьмя мужчинами. 

Я тихо выскользнула за дверь, рюкзак оттягивал мне плечи. Во дворе стояли две машины. Возле гаража блеснула канистра. Полная. Я вернулась в дом, побрызгала обильно тела и чиркнула зажигалкой. 

Всё, моя работа закончилась. 

Я выбежала из этого проклятого дома и так же перелезла через забор. Мне хотелось воспользоваться Субару, чтобы быстрее убраться отсюда, но Шатров мешком лежал на двух сиденьях, и я даже не пыталась его сдвинуть. 

Что ж… 

Не раздумывая, пока не занялся большой пожар, я - где кустами, где заборами пробиралась до моста. 

Мне не описать это напряжение, которое я испытала, пока пробежала от массива до моста. Вроде километра два, но я так давно не бегала, и ноги у меня подгибались, и рюкзак оттягивал плечи. И когда зачернела спасительная лесополоса, я запорхнула внутрь, как беглая птица в спасительную клетку. 

Я шла быстрым шагом, не видя дороги, пока не споткнулась о какой-то корень и не упала. Я лежала и, не смотря на холод, знала, что уже не встану. 
 

Вокруг меня зажужжали довольные комары. Жертва сама пришла к ним на ужин. Я вспомнила про Машкин аэрозоль, и, не жалея отравы, брызгала её вокруг себя, пока меня не затошнило от этого запаха. А потом я просто отрубилась.

Меня разбудило пение птиц. Всё тело ломило, на ноге вздулся синяк, оказывается, я больно ударилась о корень. Я растрясла содержимое рюкзачка, оставив только доллары. 

Туфли, Машкину блузку, парик, нож, пистолет и аэрозоль я закопала. Это оказалось делом трудоёмким. Я рыла землю палками, руками, флаконом от комаров, ножом. Часа через два я вырыла ямку нормальной глубины, где похоронила вещи. 

Мне безумно жаль было расставаться с блузкой в яркий горох, вот и первый прокол: кто же надевает любимую вещь, когда идёт выполнять грязную работу? 

Потом я встала и, не выходя из лесополосы, двинулась в сторону города. Здесь где-то должна была быть остановка. Я напустила волосы на лицо и села в один из ранних автобусов. На меня никто не обратил внимания. Я ехала к Машке на каком-то автостопе, и только у двери её квартиры я поняла, что устала. 

Смертельно устала… 

Машка открыла сразу. Её невыспавшийся вид меня обрадовал. Хоть кто-то в этой жизни переживал за меня. В её глазах застыл немой вопрос. 

- Ванну и поесть, - хриплым голосом выдавила я. 

Без лишних слов она убежала в ванную, а я поплелась следом. 

- Прости, Маша, - сказала я. - Мне пришлось выбросить твой парик. И блузку в горох тоже. 

Машка согласно закивала. 

- Спи спокойно, - сжалилась я. - Их больше нет. И свари мне пельмени. Я умираю с голоду.

Машка заплакала и бросилась мне на шею. Я тоже её обняла, похлопала по спине, а потом ушла в ванную, чтобы смыть с себя преступление. Я немного полежала в горячей воде, тщательно вымылась, извела на волосы почти весь Машкин дорогой бальзам для волос. 

На кухне я вяло поковырялась в тарелке, доела пиццу, потом попросила кофе, большую кружку, две ложки и без сахара. Машка молча поставила передо мной кружку, так, словно дикарь ставил подношение перед грозным божеством. Я взяла сигареты, кофе и ушла в комнату, где с большим удовольствием положила ноги на стеклянный столик. 

Машка приплелась следом. Она жадно смотрела на меня. 

Я знала, что она хочет подробного рассказа. 

И я впервые изменила себе: в деталях описала произошедшие убийства, вплоть до того, в какой последовательности я их убивала. 

Машка слушала с широко раскрытыми глазами. Про Славу я умолчала. Мне надо было самой подумать об этом. 

Закончив, я вывалила из рюкзака доллары. У Машки окосели глаза. 

- Можно собираться в Турцию, - подбодрила я её. - Шмоток купим, парик тебе новый. 

Машка смотрела на деньги, как на чью-то рвоту, которую ей надо убрать.

- Таня, - прошептала она. - Откуда у тебя столько денег?

Я посмотрела на неё, а она на меня. Я сказала правду. Машка поёжилась: 

- А вдруг эти деньги будут искать?

- А кто будет? - иронически заметила я. 

- Ну, не знаю, - Машка сказала свою самую любимую фразу. – Бандиты.

- Маша, - внятно произнесла я. - Это бабло я у бандитов и взяла. Ты не рада?

- Я рада, - безрадостным голосом ответила она, запахивая свой райский халатик, хотя в этом не было необходимости. - Просто мне немного страшно. 

- Не думай ты об этом, - вот не ожидала от попрыгуньи – стрекозы Мэри испуганного отношения к деньгам. - Представь лучше, как мы их будем тратить. Купим тебе то платье на бретельках, блестящее такое, коричневое, которое мы в «Эскаде» видели, помнишь?

- Да, - безжизненно согласилась она. - Я плохо так ночь спала. Я беспокоилась.

- Маш, - мне не хотелось нежностей. - Я вернулась, я в порядке.

- Ты какая-то другая, - она отстранилась от меня. 

- Наверное, - я не стала спорить. - Маша, я убила пять человек!

- Пять? – быстро переспросила Машка, которую я всегда считала тупой. - Ты же говорила, что тех троих и этого, который тебя на дачу привёз… А там, что, ещё кто-то был, да?

- Да, - ответила я просто. - Кофе закончился. Давай горячего вскипятим? 

Я по-идиотски улыбнулась.

- Таня, - она трагически заломила руки. - Почему ты от меня что-то скрываешь?

- Это страшная правда, Мэри! - серьёзно сказала я. - Мне бы не хотелось говорить об этом… сейчас.

- Ты мне не доверяешь? - истерически насела на меня Алексеева.

- Так, по тормозам, - осадила я её. - Мне сейчас только истерик твоих не хватало. Ты просила их замочить. Я замочила. Бабло взяла себе за работу. Но ещё не поздно. Мы можем туда поехать и положить баксы обратно. 

Меня понесло, что бывает со мной крайне редко.

Машка заплакала. Она не выносила, когда кто-то кричал на неё. И мы обе это знали.

- Таня, - она припала к моей груди. - Я тебя очень люблю, я беспокоюсь, вдруг тебя будут искать? 

Я тоже думала об этом.

- Ну, кто меня будет искать? - спросила я со смехом. – Нож и пистолет я закопала. Свидетелей не было. И почему вообще должны подумать на меня? Какой у меня повод?

- Таня, скажи, кто там ещё был? - настаивала Машка.

- Кофе сначала принеси, потом скажу, - отшутилась я, закуривая сигарету. 

- Хорошо, - робко согласилась Машка и убежала на кухню. 

И вот тогда я сильно удивилась. 

Она должна была сказать например, что «у нищих слуг нет» или «катись сама, Колесникова, у тебя задница толстая, тебе худеть надо». Конечно, она бы после этого всё сделала сама, но я впервые слышала от неё одно слово согласия! Это была будто не Машка. 

Я дождалась, пока она вернётся. Закурила ещё одну сигарету, с запоздалым удовольствием отметив про себя, что уж теперь - то я могу курить столько, сколько мне влезёт. 

Ладно, решила я про себя, я расскажу ей про Славу. Ведь рано или поздно мне придётся иметь дело с милицией и о его смерти так и так она узнает.

Машка поставила передо мной кружку, села напротив. Наказание насильников пошло ей на пользу. Было видно, что она выкинула это изнасилование из своей овечьей башки. Ну, на то она и была Мария Алексеева. Она смотрела на меня и ждала, что я скажу. Я отхлебнула глоток, и, поставив кружку на колени, сказала: 

- Там был ещё и Слава. И я его тоже убила. 

Продолжение Часть 4