Начало Глава 1 Глава 2

1 октября 2007 года

Утром на работе увидела, как моя соседка - бабка «святоша» – зажгла какое-то курево наподобие фен-шуеевского, мне стало любопытно, я бросила свой лоток и подошла поинтересоваться. А она обернулась и вдруг как заорёт на меня: «Иди отсюда! И никогда не подходи, когда я товар раскладываю, я молитву читаю». 

Я так опешила, словом трудно описать. Уже вечер, а у меня осадок на душе до сих пор. Понятно, на дураков смысла нет обижаться, но я расстроилась по другому поводу: почему меня никто не любит? 

В довершение ко всему Бодлер прислал извинительную СМС-ку, что Зимородов стихи прочёл, нашёл их неплохо скроенными, но морально устаревшими. У меня много избитых рифм и мало метафор. Эх… 

Единственная радость за целый день: по нашей улице на фоне серого осеннего дома распустился розовый цветок георгина. Это Лангеланн, детка! Район контрастов. Хотела написать стихотворение, но моего вдохновения хватило лишь на дурацкие строчки: «О, здравствуй, добрый георгин! И ты – один. И я – один».

4 октября 2007 года

Утром на траве выпал иней, свежий холод будоражил воображение. Я шла на работу своей привычной дорогой, и моя голова находилась в одном измерении, а тело в другом. Никакого союза держав. Никакого перемирия. Я вспоминала свою потерянную игру «Трубопровод», вспоминала, как я была счастлива, укладывая иррациональный поток воды в правильные кирпичики, опять сокрушалась, что уже никогда больше не покорю тридцатый уровень, не создам путь между моей реальностью и реальностью, где живёт ОН – чтобы он мог без труда найти меня, и вдруг запиликал мой телефон.

Звонил Саша Чернов! Вот так-то. Первый. Мне. Знаменитый поэт. Позвонил мне – какой-то безвестной Консьержкиной  Лизе! Наплёл, что восхищён моими стихами и что давно не встречал не то что во всём Лангеланне, но и во всём городе такой высокой поэзии. Хм, это лесть или правда? Неужели, меня может оценить только какой-то пропойца, который боится мавру из голубого чайника?

После Сашиного звонка, усевшись на рабочем месте, вместо того, чтобы работать, я начала сочинять второй вариант поэмы «Персефона». Её первый вариант – полное дерьмо, безвкусица возвышенная. 

18 октября 2007 года

Мама купила 2 кг ужасных пельменей по акции. Катю вырвало через десять минут после ужина, а меня сразу. Всей семьёй дружно думали, что же с ними делать. Строгая мама вдруг подобрела и сказала: «Это надо уличным котам вынести!»

1 ноября 2007 года

Жизнь – гнусна и непорядочна, и жить в ней то же самое, что рыться в помойке в поисках куска хлеба. 

У Кати в школе конфликт с её учительницей Галиной Леонидовной. Учительница пересадила её на последнюю парту и при всём классе спросила, кто хочет сидеть с самой плохой девочкой, пусть поднимет руку. Я бы подняла, но я уже не в первом классе. 

Бодлер звал на выставку картин лангеланнского художника, который рисует в стиле Эдварда Мунка. Я уже согласилась, но Бодлер упомянул, что выставку посетит и Саша Чернов – его кумир. Но я не хочу с ним встречаться. С тех пор, как он мне позвонил, прошёл месяц. Он уже выбросил меня из головы, а я не люблю навязываться. Я не маленькая девочка.

1 декабря 2007 года

Во дворе настоящая зима! Я люблю зиму в Лангеланне, она всегда дарит мне вдохновение. Каждое моё действие в Лангеланне отзывается одобрительным кивком музы.

Пнула бутылку – строчка, увидела рекламный щит с бабочкой – стих, увидела в газете картинку единорога – стих, не люблю Бена Стиллера – стих, чёрная вдова – стих, крашу ногти в чёрный цвет – стих, 11.11 – четыре единицы в одном дне – стих, картинка на пазлах – стих, открытка «утёнок сидит в лотосах» - стих…

Мама купила Кате китайское яйцо, игрушечное, с животным внутри. Опускаешь эту фигню в воду, оно через два дня вылупляется, а потом «растёт». Сегодня треснула скорлупа, показался край зелёной хари, и я почувствовала себя лейтенантом Рипли…
 
Кстати, читатели, падайте вповалку! Ко мне на работу пришёл Саша Чернов. Вот так-то. Ко мне, к Лизе Консьержкиной! Ещё раз сказал, что мои стихи великолепны, подарил мне сборник лучших поэтов Лангеланна «Осенний роман» с напутствием увидеть в следующем выпуске моё имя.  

У него необычная манера – касаться при разговоре рук собеседника. А глаза и голос как у мудрого Каа. Почему-то мне вспомнилось, как удав мечтательно делился с Маугли: «Каа тоже знает, что такое любовь», и мне стало не по себе. А когда Саша спросил, люблю ли я японские сказки, я почувствовала себя настоящим Маугли – маленьким, диким и необразованным. Признаться, что я не читала японские сказки, у меня не достало духа, и я соврала, что люблю. 

Саша начал допытываться, какая сказка у меня любимая, и я стала жеманно улыбаться и кокетничать. Сказала, что все любимые. Потом Саша спросил, пойду ли я на выборы и долго смеялся, когда я рассказала анекдот: «если на плакатах появились бессовестные хари, то, значит, скоро выборы». А когда он пригласил меня проголосовать вместе, я взяла и согласилась. Почему? Почему я это сделала?

2 декабря 2007 года

Ох, эти выборы… Саша пообещал, что напишет поэму, которая будет иметь бешеный успех и за пределами Лангеланна. Что на меня нашло, я до сих пор не понимаю, но я безобразничала, как трёхлетний ребёнок. Увидев столы с выпечкой, я тотчас поинтересовалась: «А больным и пенсионерам есть скидка?», «А булочки свежие?», «Я без изюма есть не буду». А когда мы получили бюллетени, я спросила у Саши: «Скажи мне, брат, кто из представителей партий самый большой придурок?». Оказалось, тот самый Барщевский, что дарил детям фотоальбомы со своей фоткой. За него я и проголосовала. Саша посмеялся и тоже проголосовал за Барщевского. 

7 декабря 2007 года

Саша приходил ко мне на работу, подарил мне томик японских сказок, приговаривая, что оторвал от своей души. Теперь будет неловко не прочесть. Когда он появился возле моего газетного лотка, я писала свои впечатления от стихов лангеланнских поэтов. Конечно, Саша спросил, не стихи ли я сочиняю, и я призналась, что меня так впечатлили стихи поэта Антона Короленко, что я выплеснула впечатления на бумагу. И, хотя впечатления были написаны в едкой манере, я не постеснялась поделиться с ними с Сашей. Он их читал и ржал возле прилавка над тем, что ещё никто ни разу не осмелился так дерзко написать о гениальных стихах этого парниши. Нет, Саша не смеялся, не хихикал, а натурально ржал. А я и смущалась и радовалась. Ну, понятно, почему смущалась – от язвительности заметок, а вот радовалась от чего? Я этого Короленко назвала «заразным змеем».

В этот день Саша появился к закрытию магазина и проводил меня почти до самого моего дома. Оказалось, он тоже живёт в Лангеланне, да что там, мы соседи! Нас разделяет две минуты по косой и три минуты по прямой. Возле супермаркета «5» мы расстались, и домой я не пришла, а прилетела на крыльях. Я влюбилась? Я – Лиза Консьержкина – никому не известная поэтесса и трезвенница – в знаменитого поэта и пропойцу Сашу Чернова? Да не может этого быть!

Катя опять украла деньги из моей сумки. На вопрос, почему она это сделала, она сказала, что у неё память среагировала. У меня тоже среагировала память? ОН и Саша Чернов – это одно и тоже лицо? Или я опять всё себе придумываю?

24 декабря 2007 года

Я так долго не писала, потому что Саша больше не звонил и не приходил. Тот полёт был не полётом, а мимолётным расстройством моего больного воображения, ничего более. Никакого чувства нет. Просто это было как паутина на потолке. 

Как у Достоевского: «Мне всегда казалось, что вы заведёте меня в какое-нибудь место, где живёт огромный злой паук в человеческий рост, и мы там всю жизнь будем на него глядеть и его бояться. В том и пройдёт наша взаимная любовь».

За эти три недели я написала только одно стихотворение. И посвящено оно Саше Чернову.

Меня запутала истерика
И приманила калачом.
Висели мы как два пестерика
И говорили ни о чём.

И был твой ум страшнее ужаса,
А мой – как паутины ком.
Ты проявил большое мужество 
И стал противным пауком.

Отослала стих Бодлеру, и он ответил, что потрясён. Наверное, врал. Но точно не врал, когда сообщил по секрету, что ему до такого уровня никогда не подняться. Бодлер очень хороший человек, и я бы даже влюбилась в него, если бы он не был похож на Леонардо ди Каприо,  а я его терпеть не могу. Но стихи у него нескладные. 

Катя нас порадовала: написала итоговую контрольную в классе лучше всех. Без единой ошибки. Даже я так не умею. У меня всегда есть помарки. Я только стихи хорошо пишу. Завтра у них новогодний утренник, и мне опять придётся с ней идти, потому что мама работает. 

И больше ничего. Беспросвет.

25 декабря 2007 года

Побывала на школьном утреннике. Фильмы ужасов отдыхают…

Представление напоминало адскую феерию. Громы оглушительного звука били в уши так, что задевали какие-то нервы, и от этого в голове начинала крутиться боль. Хотелось потрясти головой и почесать её изнутри. Орала идиотская музыка, орали дети, орали в микрофоны жуткие чудовища – две бабы Яги. 

Примитивные актёры напялили на свои головы громадные хари страшилок. Одна из них была такого отвратительного вида, что я поняла, почему мне нравятся настоящие киношные ужасы. Эти две лярвы заставили детей гарцевать на мётлах вокруг пустых вёдер. 

Кто-то упал, кто-то потерял игрушечный меч, кто-то зажимал между ног метлу с удовольствием, а кто-то без. Потом вышла пошлейшего вида Снегурочка и не менее вульгарный Дед мороз. Завершили эту бессмысленную фантасмагорию свинья и мышь – китайские символы уходящего и приходящего года. 

Впрочем, был один интересный момент. 

Под звуки вальса из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» мальчик и девочка танцевали вальс. Сам танец они танцевали плохо, но старательно, и их ответственность отодвигала непрофессионализм в тень однако, мамаша девочки, сидящая рядом со мной, картинно закрывала ладонью пол лица и страдала оттого, что дочь плохо танцует. Надо же быть такой дурой. 

А у меня разладилось восприятие, и я видела только детали, а целостность ускользала от меня, как подколодная змея.

Я видела, что у мальчика в костюме человека – паука лицо дегенерата; у девочки в костюме принцессы слишком большие туфли – они откровенно съезжали со ступней, и держались на ремешке; у мальчика в костюме клоуна – одна половина красная в горох, другая – белый фон и красные фрукты – одна штанина задралась до колена; у девочки в костюме бабочки старые красные туфли без каблуков, и крылья у неё окосевшие.

Когда зазвучал вальс – то мальчик с лицом дегенерата вдруг заплакал и убежал. Но потом вернулся с просветлённым личиком и перестал походить на дегенерата.

Кате завуч за хорошее поведение (!) и учёбу вручила подарок: на европейский манер окошки с цифрами, под которыми спрятаны маленькие шоколадки. После чего мы, наконец-то ушли, а то это откровенное музыкальное НЛП вогнало в приступ. 

А возле наших ворот лежало свежее говно, и по виду оно походило на человеческое, нежели на собачье, или если собака имела зад как у человека. От говна курился пар, значит, его оставили возле нас недавно. Я на него поплевала, и надеюсь, что в будущем эту жопу постигнет наказание. 

27 декабря 2007 года

Эту ночь я провела у Саши Чернова. Да! Он позвонил мне вечером, когда уже и звонить неприлично и пригласил к себе посмотреть фильм с Моникой Белуччи «Малена». Саша уверил, что я буду от этого фильма в восторге.

Наверное, это был интересный фильм, и он мог бы стать моим любимым, если бы Саша не мешал мне его смотреть. 

Да, я не могла одновременно отвечать на его поцелуи и смотреть кино! А когда фильм закончился, Саша снова поставил его в начало, и снова целовал меня, целовал и  шептал, что давно этого хотел, давно этого ждал, сказал, что любит меня. И когда он успел? Сказал, что сначала влюбился в мои стихи и, встретившись, не разочаровался. 

А я… А я была на седьмом небе от счастья. Я не выспалась, на другой день я бродила по своему дому, как оглушённое зомби и уснула только после того, как Саша позвонил и пьяным баритоном спросил, всё ли у меня хорошо и не расстроюсь ли я оттого, что он вынужден покинуть Лангеланн на неопределённое время. Конечно, я расстроилась, но виду не подала и даже капризно фыркнула, что ждать его не буду.

31 декабря 2007 года

Я работала до 6-ти. Для кого-то день был праздничный, для администратора Вити скучный, для бабки-«святоши» монетозвонный, а для меня никакой. Отметили мы Новый год тихо, без сотрясательных эмоций. Я немного развлеклась, пока мы с Катей жгли во дворе бенгальские огни, но едва они перестали шипеть, на меня накатила тоска.

Весь вечер, всю новогоднюю полночь и половину новогодней ночи я ожидала, что Саша поздравит меня хотя бы СМС-кой и кидалась к телефону, как кошка к мышиной норе, но мыши все сплошь были серыми, а я кошка – которая хочет белую мышь. 

И я была в такой чёрной меланхолии, что на СМС-ку от Бодлера: «Твой кроткий кот желает тебе в Новом Году мышиного счастья», я ответила: «Твоя злая собака желает тебе в Новом Году ошейникового рая». Я отправила это сообщение и тут же пожалела и набрала следом другое: «Прости, я сегодня не в себе». Бодлер ответил: «Я всё понимаю. Он тебя бросил». Я так огорчилась, что написала самое безысходное своё стихотворение.

Он принёс разлапистую ёлку,
Нарядил в блестящие игрушки.
Перебрал любимых книжек полку,
Перечистил ножики и кружки.

Кот смотрел зелёными глазами
Как жене он подписал открытку.
Долго в ванной он гремел тазами
И случайно поцарапал плитку.

Стол сервировал на два прибора
И залил шампанским все тарелки.
С грацией удачливого вора
Выставил часам стекло и стрелки.

Кофеином он приободрился,
Руки занял новенькой двустволкой,
А когда спокойно застрелился,
Пахло мандаринами и ёлкой.

4 января 2008 года

Едва я вымылась вечером, как раздался оглушительный телефонный звонок и заплетающимся голосом Саша Чернов сообщил, что только что приехал в Лангеланн, что он едет уже в маршрутке и приглашает меня послушать его отчёт о поездке. Я сначала ломалась, потом соврала, что безумно занята и отключила телефон, но через полчаса оживила трубку, позвонила ему и весёлым голосом прощебетала, что безумие занятости излечилось, и я, так и быть, приду и выслушаю, как он путешествовал из Лангеланна в Лангеланн.

Отчёт меня не впечатлил. Какой-то взрослый мутный тусовочный капустник с главной участницей – самой крутой поэтессы страны Ирины Ландышевой. Но чтобы не прослыть невежливой, поддержала его, когда он советовался, не написать ли ему стихотворение о капустнике в задиристом ключе. И чтобы  я не скучала, он предложил и мне поучаствовать в сочинении. Я никогда не писала на заказ, но подстёгиваемая Сашиным уверением, что я рождена, чтобы сочинять сатирические стихи, я согласилась и взяла предложенные ручку и бумагу. 

Когда Саша прочёл мой экспромт, он опять неуправляемо ржал и упрашивал меня тотчас же отослать его Ирине, чтобы она оценила. Саша был так убедителен в своём предположении, что мы с Ириной Ландышевой сёстры по разуму, что я дала себя уговорить. Саша отправил экспромт, который назывался «Поминки. Часть 2», поставил Yes, прошептал, что от меня пахнет женщиной, которая хочет мужчину и увлёк на тахту. 

И в самый ответственный момент пискнул компьютер и пришёл ответ от Ирины: «Более мерзкой хрени я в жизни не читала. Это и есть та бездарная поэтесска, которую ты расхваливал до тошноты? Передай, что её не напечатает ни один журнал в мире. Ей не место в Лангеланне и в поэзии тоже». 

Вам, дорогие читатели, конечно интересно, что я сочинила, что ж, приведу стихотворение в своём дневнике.

Поминки. Часть 2

В угоду народу слагаем мы оду.
Названье «Поминки» по мёртвой Иринке.
Начало опустим – не надобно грусти.
И сразу вторую мы часть вам даруем.

Вот так получилось – гостей накопилось,
Что ей и такого при жизни не снилось.
Какие-то лохи, какие-то панки.
Растрёпы, солохи, разбитые склянки.

Родня, истуканы, тарелки, стаканы.
Ножи, полотенца и два извращенца.
Приезжие маги из бывшей общаги
Сливают вино в рукава, за обшлаги.

Какой-то поэт застрочил по бумаге
Заказ-эпиграмму за сто, значит, граммов.
Проносятся тосты – за деньги и просто.
Слова надоели и гости запели.

Согнали с пиано две парочки пьяных.
Сыграли Шопена и капала пена с какого хрена 
В очках Macarena. 
«Шопен это старо! Тащите гитару!

Покойная очень гитару любила
Хоть редко по струнам аккорды долбила!»
Вмешался ex-Daddy: «Поставьте ей Фредди!»
А мама из ванной: «Нет, лучше «Нирвану!»
Но все уже очень в натуре устали. 

Ведь пили и пели, ещё танцевали.
Орали, свистели. Пора бы в постели.
Тут, правда, возникли разборки за место
Кому где пригреться, но всё же фиеста 
Удачно прошла от Востока до Веста!

Я ужасно огорчилась и разозлилась на Сашу за то, что отправил Ирине эту глупость. Мы едва не поссорились, и он почти до самого утра убеждал меня, что эта Ирина – посредственность, что ей до меня далеко, что её мозг прожжён «Кадаркой», и она не способна уже отличить изящную шутку от пасквиля, но успокоилась я только тогда, когда Саша прижал меня к себе, уткнулся носом в мои волосы и рассказал, как пятнадцать лет назад помогал тушить соседский пожар и едва не погиб. Комнату заволокло дымом, и он не мог выбрать, в какую дверь выйти – в левую или правую. 

И чувствовал себя натуральным Буридановым ослом, и если бы не призрак маленькой девочки лет трёх, которая появилась из ниоткуда, взяла его за руку и подвела к левой двери, он бы задохнулся. А потом Саша задавал мне глупый вопрос: кто эта девочка? И почему она его спасла? А я не знала, что придумать и ляпнула: «Это была я!». Я думала, что он рассмеётся, а он загрустил: «Почему ты выросла? Ты не должна была вырасти…»

Продолжение Глава 3