Представленный сегодня автор не профессиональный фотограф, это, скорее, серьезный человек, инженер по образованию, который любит в отпуске посещать разные интересные города. Еще Маргарита была активным комментатором моего блога лет так эээ короче, в 2011 году, они там с Dante зажигали, правда, последний эээ ушел на Радугу, вернее, уехал, но не суть, и так. Фоточка из отпуска. Это Казань. 

Ну, на мой вкус, неплохо, несмотря на то, что Маргарита снимает на айфон, но она постаралась после того, как я ей предложила что-то опубликовать в этой рубрике. Мне много фоток понравилось, может, я опубликую еще что-то, там было в стилистике Бруно Барби, а я его люблю, фото, разумеется. 

А лайфхак прост, но вначале небольшое предисловие, мне же свойственно многословие, и себе изменять неохота... 

Когда я зарегистрировалась на Ipernity, первым, кто оставил в гостевой книге запись, был голландец Japp van't Veen (вроде правильно имя написала), мне его фото импонируют - он снимает хороший тревел, ну а здания Гауди, поля с тюльпанами и мельницами и вовсе снесли мне крышу, но когда я выставила в статусе, что я из России, голландец перестал меня замечать, но я не в обиде. И какое-то время я его тоже не посещала, мне казалось, что ему будет неприятно видеть мои следы на своей странице, а посещать что-то инкогнито не в моих правилах, а потом я подумала, а мне не пофиг, что он думает? Он мне по сути никто... ну и добавила его в избранные, периодически даже лайки ему ставила, так прошло больше года и вот... 

На днях опубликовала фото - довольно заурядное на мой вкус - ворота, тень, тьма, но названием стала строка из Рильке плюсом я поместила весь стих, и голландец написал коммент... так я к чему... единственное, что сближает людей, это литература, поэзия, конечно, предпочтительнее, чем проза. 

И - как дополнение к фото Маргариты, отрывок из романа швейцарского писателя Макса Фриша "Homo Фабер", написанный в 1967 году. 

"Я часто спрашивал себя, что, собственно говоря, люди имеют в виду, когда говорят о приключениях. Я инженер и привык видеть вещи такими, какие они есть. Все, о чем они говорят, я вижу очень точно: я ведь не слепой.

Я вижу луну над пустыней Тамаулипас - она светит ярче, чем где бы то ни было, согласен, но ведь луна - это небесное тело, массу которого можно вычислить, и вращается она вокруг нашей планеты, подчиняясь законам гравитации, - интересно, пожалуй, но при чем здесь приключение?

Я вижу причудливые контуры черных скал, оттененных лунным светом; возможно, они напоминают причудливые силуэты доисторических животных, но ведь я знаю: это скалы, горная порода, должно быть, вулканического происхождения, впрочем, чтобы установить точно, надо было бы поглядеть на них вблизи.

Но почему я должен испытывать страх? Доисторических животных больше нет. Почему я должен вообразить их? Я не вижу и окаменелого ангела, весьма сожалею, но не вижу; и демонов, увы, тоже; я вижу то, что вижу: обычные последствия эрозии да мою длинную тень на песке, но никаких привидений. Почему я должен все воспринимать как институтка?

Потоп? Да при чем тут потоп, просто песок, залитый лунным светом и разметанный ветром, - похоже на застывшие волны, но меня это не удивляет; для меня это явление не фантастическое, а объяснимое.

Я не знаю, как выглядят души грешников, быть может, как черные агавы ночью в пустыне. Но то, что я вижу, - это агавы, растения, которые цветут только один раз, а потом умирают. И еще я знаю, что я не первый и не последний человек на земле (даже если сейчас мне это кажется).

И меня не может потрясти предположение, что я - последний человек, поскольку это не так.

К чему доводить себя до истерики? Горы есть горы, даже если они при известном освещении, я это вполне допускаю, похожи на что-то другое, но все равно это Сьерра-Мадре, ее восточные склоны, и мы находимся не в царстве мертвых, а в пустыне Тамаулипас, в Мексике, примерно в шестидесяти милях от ближайшего шоссе, что, конечно, весьма печально, но, повторяю, при чем здесь приключение?

Самолет для меня это самолет, и, глядя на него, я вижу не доисторическую птицу, а всего лишь "суперконстэллейшн" с отказавшими моторами, и лунный свет здесь ничего не меняет.

Почему я должен воображать то, чего нет?

Не могу я согласиться и с тем, что слышу здесь поступь вечности. Я ничего не слышу, кроме скрипа песка при каждом шаге. Я трясусь от холода, но знаю: через семь-восемь часов снова взойдет солнце.

Конец света! Да почему?

Я не могу внушать себе всякую чушь, только чтобы пережить приключение. Я вижу у края песков, примерно милях в двадцати отсюда, горизонт, белесый в зеленой ночи, но я не понимаю, почему там, в направлении Тампико, должен начинаться потусторонний мир. В Тампико я бывал. Я отказываюсь испытывать страх из чистой фантазии - вернее, из чистого страха становиться фантазером, чуть ли не мистиком.

Возможно, эта книга понравилась бы серьезным фотографам, она у меня одна из любимых, правда, я вижу и то, чего нет, и то, что есть, ну и песенка, она мне тоже нравится.