Начало Улица Роз. История седьмая

А я вас на этот раз ожидал. Можно сказать, скучал даже, особливо когда в глаза своим жертвенным хрюшкам образ свой романтический впечатывал. 

Как только звёзды в свинячьих глазах гасли, так я сразу вас представлял. Ну что вы, для меня дороже свиньи существа нету.

Ну, не томите, что вы как модильяновская барышня! 

Показывайте скорее нашего «Никитку». 

Ну, по вашему потерянному облику я догадался, что картина впечатления не произвела. 

Давайте посмотрим. Ну, что же вы! 

Я ж вам говорил белых птиц во всё небо нарисовать! А вы их очернили и намёком в уголке показали. 

Глядя на этого Никитку, я бы и сам на месте птицы от стыда бы улетел подальше. 

Да кто ж поверит, что он с колокольни спрыгнул? 

Она сама по себе, он сам по себе. Они друг к дружке равнодушны, а надо было единение рисовать. А так… Образ рассыпается. 

Никитка-то неплохо получился, мощь, размах видны, а вот колокольня на его фоне куда-то в бок заваливается и тощая, как килька. 

А у нас церквы какие – загляденье! Как камбалы и глазом одним глядят на нас, а другим в суть бытия. И полоски эти на крыльях не впечатляют, больно на летучую мышь похожи. Тогда надо было бы света поменьше рисовать.

А боярыню вы зачем в красное обрядили и блондинкой сделали? Она же всё внимание яркостью своей на себя отвлекает. 

Я вот «Матрицу» братишек-сестричек не понял, но кадр тот запомнил, в котором Фиона Джонсон в красном платье среди чёрных людей вышагивает, а дурачок Нео бдительность теряет. Вот и зритель отвлекается от Никитки. А представителей власти вы зря не нарисовали.

Я ж вам говорил. Забыли? А, не решились подчеркнуть, что государство молча наблюдает, как прыгает с колокольни изобретатель? Не подумал. 

Ну, Раю увековечили и на том спасибо. 

Надо будет с зарплаты ей репродукцию приобрести. Она баба жертвенная, её мёдом не корми, дай над кем-нибудь поплакать.

Ну, давайте искать новый сюжет. Что, удивились? 

Это Алёшка, шахматист наш малолетний. Ему шесть лет всего, а он уже самого Каспарова на обе лопатки мысленно положил. 

Чего уселся, ножки подогнув и глаза закрыл? Да умаялся сердечный. Клуб-то шахматный распустили, он теперь в соседнюю область на турниры пешком ходит. Туда идти день, оттуда день, так и меня ноги бы не держали. Нет, у нас на улице спать безопасно. 

Как его изобразить? Ну, изобразите, как он у столба прикорнул, шахматную доску к себе прижал и дремлет, а во сне видит, как Бобби Фишеру мат ставит. 

Детишки не знают, что такое шахматы? Ну, нарды для простоты изобразите. И нарды не популярны? А что такое айфон? А, переносной телефон. Некрасивое какое-то название. 

Странно, почему «мобильник» не прижился? Мобиле – вечный. А ну да, я всё время забываю, что ничего вечного нет. 

Даже Макондо ураган поглотил. Вот хорошо, что мы наш городишко так и не переименовали. Всё-таки Дно долговечнее, чем Макондо. 

Романтики хотите спящему Алёшке добавить? А что, давайте. 

Цветы, например, что-то нежное, фиалки, допустим. 

У Катерины Петровны лучшее стихотворение есть про фиалки – мои руки пахнут фиалками, когда глажу тебя я скалками. 

Катерина Петровна пишет стихи, пишет. К ней другая столичная штучка за вдохновением приезжает – Маша Чистая. 

Вот и нарисуйте так картину: одной рукой Алёшка шахматную доску к себе прижимает, а другой букетик фиалок зажал, приз, значится, ему презентовали за первое место, а несёт он его Рае Лоровой, потому что сирота Алёшка. 

Круглая сиротинуша, он можно сказать Рае сына заменил.

Нет, телефоном я не владею, но ежели вы так просите, могу адрес домашний черкнуть. 

Вот, записал. 263455 Дно

улица Роз дом 21 квартира 14 Ване Рублёву

Продолжение Улица Роз. История девятая