Вода по капле просачивалась сквозь стрельчатый купол и монотонно стекала на каменный пол. 

Слушая её убийственную мелодию, Кэти Денвер – королева Оригона – не отрывала глаз человека, привязанного к позорному столбу. Этот человек, Меркадес, стоял напротив, но в отличие от Кэти он был без сознания. Голова его свесилась на грудь, волосы закрывали лицо.

Она знала, что видит его в последний раз в жизни и старалась врезать его облик на уровне подсознания, чтобы и после смерти узнать его в любом обличье. 

Кэти подёргала руки, вывернутые локти заскрипели. Руки, связанные сзади вокруг каменного, уходящего ввысь столба, затекли и чесались. Верхняя губа распухла и пульсировала, кровоподтёк с подсохшей корочкой Кэти периодически трогала языком. 
Голые ступни кровоточили.

Кэти не чувствовала холода, хотя кожа от долгого ожидания продрогла и посинела. Какое счастье, что она не могла заснуть! 

Её генетический код отличался от кода обывателей. Когда неотложные государственные дела требовали её постоянного присутствия, Кэти могла не спать неделю, и даже дольше. Она никогда не уставала, никогда не знала боли, не знала холода и дискомфорта.

Так же Кэти не знала, что такое любовь.

Параграф 8-ой Королевского Устава не предусматривал наличия любви в жизни королевы. 

Интересы народа – прежде всего. 

За нарушение 8-го параграфа предусматривалось жестокое наказание – 40 ударов плетьми. Чтобы Кэти смогла полноценно испытать на себе прикосновения плети, потребовалось 24 часа. Великий хирург и второй министр Оригона Анатас раскодировал в мозгу королевы участки, отвечающие за боль. 

А вот Меркадесу понадобилось всего мгновение, чтобы разблокировать в мозгу Кэти участки, отвечающие за способность любить. 

Встретившись с его серыми, жёсткими глазами впервые, Кэти захотела посмотреть в них ещё раз. И ещё. 

Они едва обмолвились парой слов,  они никогда не оставались наедине. Лишь один раз Меркадес дотронулся до руки королевы, когда она оступилась на лестнице, ведущей в его лабораторию. Он удосужился ласкового взгляда королевы и её улыбки. 

Через несколько дней Кэти обнаружила в своей опочивальне, в букете белоснежных лилий, вчетверо сложенный лист бумаги, шершавый  на ощупь, как бархатная подкладка, на которой хранилась её корона.

С гулко бьющимся сердцем Кэти развернула лист. Немного слов, предельно простых и откровенных, и подпись: «Я люблю тебя. Меркадес». 

Едва она прочла записку, бумага на глазах растаяла и опала мелкой белой пылью на лепестки лилий. Кэти подула на пылинки, и они снова взлетели в воздух.

Сердце королевы забилось радостно, но радость тотчас же сменилась печалью - любовь к королеве каралась смертью. 

Той ночью Кэти приснилось, что она стоит на площади перед королевским дворцом в простом белом платье, неуложенными волосами и без регалий. Она стоит на возвышении. В безмолвной тишине пахнет сосновыми досками. Её подданные, заполонившие площадь, недвижны, как статуи. 

Кэти оглядывается вокруг и замечает Меркадеса, стоящего рядом с королевским стражником. В его волосах затаился ветер, а на щеке продолговатый, свежий шрам.

Меркадес поднимается на помост к Кэти, берёт её руки и спрашивает:

- Ты любишь, меня, Кэти?

И от его голоса из воздуха появляется море чёрно-жёлтых бабочек.

Толпа народа тихо ахает. Меркадес, верно, и вправду сумасшедший, как о нём судачат. 

Он заслужил уже три смертных казни: он приблизился к королеве на опасное расстояние, он прикоснулся к королеве, он заговорил с ней, и предмет его разговора был далёк от государственных интересов.

Кэти смело взглянула ему в глаза. Потрогала шрам на щеке и просто ответила: 

- Я люблю тебя, Меркадес.

Люди на площади понурили головы…

Сны в Оригоне были запрещены. 

Правительство объявило их порождением тьмы и называло «Тень Люцифера». 

Человек, начинающий видеть сны, объявлялся воплощением зла и подвергался казни. 

Дома в Оригоне были снабжены небольшими экранами в спальнях, улавливающих сны. 

Ни один сон невинного гражданина Оригона не был пропущен службой государственной безопасности. Государство боялось беспорядка и Люцифера.

Только личные покои королевы были лишены подслушивающих устройств и видеоэкранов. Королева считалась безупречной до вчерашнего вечера. 

И если бы чародей не зашёл в своей безумной страсти слишком далеко, то никто никогда не узнал бы, что королева тоже обезумела. 

Во время приёма делегации из Северных Земель, на пикнике в саду, к королеве подлетела жёлтая бабочка и села на запястье. Королева провела по крыльям бабочки кончиками пальцев, та вспорхнула и села королеве на грудь, подчёркивая линию декольте чёрного платья. Королева позволила себе улыбнуться, вздохнуть и переспросить, чем знамениты Северные Земли.

Когда жёлтая бабочка попыталась скрыться, за ней проследили. Жёлтая бабочка залетела в окно лаборатории Меркадеса и превратилась обратно в чародея. Чародей оказал сопротивление и получил от начальника охраны
обезображивающий лицо шрам.

После ареста Меркадеса в опочивальню королевы вошли первый министр и его заместитель. Первый министр громко зачитал приказ о взятии королевы под стражу на основании её опасного влечения к – как выяснилось – опальному чародею Меркадесу, прибывшему в Оригон из Северных Земель. 

Меркадеса опознал представитель делегации. Жёлтые бабочки в Северных Землях считались порождением дьявола.

Королеву подвергли тщательному допросу, на котором она призналась, что любит пришлого чародея и предложила добровольное отречение от престола. 

Королева захотела невозможного: бросить страну и сбежать с человеком, отмеченным тенью Люцифера. Первый министр попытался спасти королеву от наказания и долго уговаривал её отречься от своих слов публично. 

Иначе… 

Первый министр отлично умел убеждать людей, но королева настолько подверглась чарам пришельца, что выслушала доводы первого министра с закрытыми глазами, а мыслеулавливатель воспроизвёл на экране фривольную сцену: королева трепещет в объятиях сильных рук чародея и отвечает на его страстные поцелуи. 

Через 24 часа королеву привели в подвал и привязали напротив Меркадеса. 

И вот она не отрывала глаз от человека, которого полюбила и наслаждалась этими минутами счастья и возносила хвалу Создателю за эту единственную ночь с любимым человеком. 

Кэти догадалась, что Меркадеса подвергли длительному бессознательному состоянию, чтобы он не смог придумать какой-нибудь неожиданной каверзы и не смог просочиться сквозь стены с королевой, которая предала свой народ.

Но Кэти не жаловалась. 

Она понимала, что этот извращённый способ - единственный, при котором она могла остаться наедине с Меркадесом. 

Кэти недаром родилась королевой: она умела не впадать в отчаяние, и она знала, что из любой ситуации всегда есть выход. Даже из такой безвыходной. Она верила в дар Меркадеса.

Когда ночь стала рассеиваться, а утро ещё не наступило, Меркадес очнулся. Он встретился взглядом с Кэти, и несколько минут они смотрели друг на друга. Первым заговорил Меркадес:

- Прости, что ты здесь из-за меня. Я не знал, что ты принимаешь делегации из Северных Земель. Я был уверен, что вы враги.

- Мы заключили мир, но это уже не важно.

- Я знаю, ты хочешь, чтобы я превратил нас  в невидимок, или призраков.

- Но ты ведь можешь?

- Прости, уже не могу.

- Анатас? Он лишил тебя колдовской силы?

- Да. 

Меркадес позволил себе маленький акт злости, ударив позорный столб головой.

- Я теперь не могу передвигать взглядом даже крошечный кубик. 

Меркадес презрительно усмехнулся.

- Ты знаешь, что тебя ждёт?

- Я догадываюсь.

- Они убьют, тебя, Меркадес.

- А что будет с тобой, Кэти?

- Я получу сорок ударов плетьми.

Они помолчали. 

- Ты боишься? - спросил Меркадес.

- Нет, - спокойно ответила Кэти. - Я смотрела на тебя всю ночь и верила, что ты нас спасёшь. Но если ты не сможешь.... Меркадес, ты можешь от меня отказаться публично, и тогда тебя просто вышвырнут за пределы Оригона.

- Я не откажусь.

- Я тоже, - бесстрашно ответила Кэти.

- Это больно, когда тебя будут бить плетьми.

- Я узнаю.

- Тебе разблокировали болевые нервы?

- Да, но мне всё равно, потому что я люблю тебя, Меркадес.

- Я тоже люблю тебя, Кэти... Кэти, прости меня за мою любовь. Из-за меня ты пострадаешь.

- Но ты тоже пострадаешь из-за меня. Хватит об этом! - добавила Кэти властно.

- Я забыл, что передо мной королева, прости…

- Я не хотела тебя обидеть, но избавь себя от оправданий. Ты ни в чём не виноват!

- Нет, я виноват. Я очень сильно провинился перед тобой.

- В чём? Открой мне своё сердце, я хочу знать всё!

- Ты не выдержишь, Кэти... То, что ты услышишь, может причинить тебе боль.

- Скажи, я хочу узнать наконец-то, что такое боль. Говорят, что боль от слов сильнее, чем боль от удара плетью. Подготовь меня к казни.

- Кэти, я страстно желал, чтобы ты полюбила меня и прибёг к древнему заклятию.

- Что ты сделал?

- Я приготовил невидимую пыль, смешав свою кровь с сухой жёлтой бабочкой и  травами, названия которых ни о чём не скажут тебе. Я обсыпал ею лилии, которые ты так любишь. Когда ты вдохнула волшебную пыль, ты полюбила меня.

- Вот как?

- Ты гневаешься?

- Нет. Но это странно. Анатас освободил меня от заклятия, а любовь не прошла, наоборот, стала ещё сильнее…

Меркадес промолчал. 

- Так что тебе не удалось сделать мне больно, Меркадес.

- Я сильнее Анатаса, от моих чар нельзя освободиться… Нигде, ни в Оригоне, ни в Северных Землях, ни… Кэти, ты слышала о множественности миров?

- Да, и даже подписывала указ о смертной казни для тех, кто смущает народ россказнями о них.

- Мы можем остаться в живых, Кэти. Есть такая вероятность. Я не обещаю, что получится, но попробовать стоит. Мы попробуем перенестись в другой мир, возможно менее подверженный диким законам, чем этот. Мир, где за любовь не казнят. 

- А если ничего не выйдет?

- Ты перестала мне доверять?

- Тебя ведь лишили колдовской силы. Как ты это сделаешь?

- Перед казнью у нас будет последнее желание, и я попрошу, чтобы мне принесли стеклянную птицу из моей лаборатории. 

- И как она нам поможет?

- Внутри птицы встроено заклинание о переходе в другой мир. И оно действует, когда держишь в руках статуэтку птицы и смотришь в её хрустальные глаза, мысленно считая до восемнадцати. Но есть одна проблема.

- Какая?

- При переходе в другой мир мы потеряем память и окажемся в других телах. И мы можем никогда не увидеться, Кэти.

- Но хоть маленький шанс у нас есть?

- Есть. Попроси палача убить тебя на восемнадцатом ударе, и тогда всё получится. Главное, чтобы после смерти мы смотрели в глаза друг другу. Не спрашивай, почему число восемнадцать так важно, это долго объяснять, а я уже слышу, как за нами идут.

- Но, если мы встретимся в другом мире, как я тебя узнаю?

- Ты узнаешь. Непременно узнаешь. Я великий чародей, потому что я не только заставил тебя влюбиться в меня, но я вложил в твоё сознание свой облик, облик своей души, а душа в любом теле остаётся прежней. Нас притянет друг к другу. Единственное, что может случиться, это то, что при переходе нас раскидает во времени, и ты можешь родиться спустя пятьдесят лет после моего рождения.

- Давай будем надеяться на лучшее. Ведь надежда это то, что никогда не умирает.
    
- Нет, Кэти, надежда умирает, как и вся Вселенная. Она лишь умирает последней.

- Я буду искать тебя, Меркадес.

- И я буду искать тебя, любимая. Прощай.

- Прощай.

Дверь заскрипела и в темницу вошёл начальник охраны. 

Кэти развязали руки и привели в маленькую комнатку без мебели с глухими зелёными шторами. Первый министр спросил, каково будет её последнее желание. 

- Я хочу поговорить со своим палачом, - повелела королева. 

Если первый министр и удивился, то виду он не показал.

Палач не заставил себя ждать. Когда он вошёл в комнатку, Кэти сняла с шеи свой золотой медальон и передала палачу. 

- Я повелеваю тебе убить меня на восемнадцатом ударе. 

Палач принял медальон и опустился на одно колено. 

- Слушаюсь, ваше величество. 

- У тебя есть дети? - поинтересовалась Кэти. 

Палач выпрямился и удивлённо посмотрел на королеву. 

- Дочь, ваше величество, прекрасная Энвер. 

Кэти вынула из ушей серьги и протянула их палачу. 

- Вот, возьми, это для твоей дочери. Надеюсь, она принесут ей счастье в любви. 

Палач склонил голову и поцеловал край платья королевы. Он онемел и не мог выдавить и слова благодарности.

Когда палач ушёл, Кэти переодели в тёмное, без украшений и отделки платье и оставили одну. Она заглянула за штору и не удивилась: тюремный двор, помост с возвышением, каменная стена с вмятинами от пуль, розовая от восходящего солнца и блестящая от предвкушения радости предстоящего дня.

За Кэти пришли начальник охраны и первый министр. 

- Ваше Величество, - склонился первый министр. - Помните, что ваша судьба в ваших руках. Если вы откажетесь от преступной любви к чародею, вы будете прощены. 

Кэти посмотрела на него новым взглядом и спросила: 

- Почему вы называете мою любовь преступной?

Потом она протянула вперёд руки.

- Пожалуйста, делайте своё дело. Я хочу увидеть, как солнце покажется на горизонте до того, как я умру.  

Двое придворных переглянулись. Начальник охраны связал руки королеве. Молча они пришли на место казни. Первый министр изредка склонял голову набок. Королева оставалась хладнокровной. Если бы она рыдала, или позволила себе казаться печальной, она бы не была королевой.

Меркадес уже стоял на помосте с гордо вскинутым подбородком. Кэти взошла на помост и встала рядом с любимым. Они переглянулись. Кэти улыбнулась счастливой улыбкой, и Меркадес едва нашёл в себе силы поддержать её счастье. Он и так причинил ей много боли. 

Вчера вечером по приказу первого министра его лаборатория была уничтожена. 

Его книги, вещи, ценности, картины, статуэтки, а также статуэтка стеклянной птицы, были преданы забвению, не дождавшись смерти хозяина. Последнее желание Меркадесу, тем не менее, пришлось высказать. Он попросил, чтобы его казнили первым.

Судья в белом парике взошёл на кафедру напротив преступивших закон и оглядел их бесстрастными глазами. Развернув пергамент и не глядя в текст, судья безличным голосом начал:

- Рэй Чарльз Меркадес, признаёте ли вы, что любите Кэтрин Элизабет Денвер, королеву Оригона?

Меркадес выступил вперёд и громко, с вызовом крикнул. 

- Да, признаю! 

Бесстрастный судья продолжал.

- Рэй Чарльз Меркадес, осознаёте ли вы, что нарушили закон?

- Да! - с ещё большим вызовом отозвался чародей. 

Кэти посмотрела на него и чуть не расплакалась от нового чувства. Ещё никогда она не чувствовала себя такой свободной.

- Рэй Чарльз Меркадес, знаете ли вы, что в соответствии с законом вы подвергнетесь смертной казни?

- Любовь сильнее смерти, - ответил Меркадес и посмотрел на Кэти.

Судья сложил приговор трубочкой и произнёс. 

- Рэй Чарльз Меркадес, вы приговариваетесь к смертной казни через расстрел. Ваше последнее слово?

- Я люблю тебя, Кэти, - нежным голосом произнёс Меркадес, глядя ей прямо в глаза. 

- Я тоже люблю тебя, Меркадес, - ответила королева. 

Анатас и первый министр опустили головы. Глаза судьи вспыхнули осуждением. Начальник охраны приблизился к Меркадесу: 

- Прошу вас, следуйте за мной. 

Едва Меркадес спустился по ступеням, на возвышение внесли деревянный лежак, покрытый чистой попоной, но глаза Кэти неотрывно следовали за любимым.

Его поставили у стены. Чётким шагом прошли солдаты королевской гвардии. Повернувшись к осуждённому, они вскинули ружья и застыли, ожидая приказа.  

Начальник охраны махнул платком, и в тишине двора прогремели стройные выстрелы. 

Меркадес вжался в стену и медленно сполз на землю. На груди, на животе и на левом плече расплылись кровавые пятна. В его открытых глазах отражалось солнце.

Когда солдаты ушли тем же бодрым, звенящим шагом, судья повернулся к Кэти и беспощадным голосом заговорил: 

- Кэтрин Элизабет Денвер…

- Пожалуйста, не теряйте времени, - прервала его Кэти. - Я отвечу на все вопросы «Да». 

Судья вопросительно взглянул на первого министра, тот молча кивнул. Судья пожал плечами и сошёл с кафедры. 

На возвышение к Кэти поднялся палач в красной маске с прорезями для глаз и рта, опускающаяся на плечи. В руках он держал плеть: длинную и извилистую, с блестящим комочком свинца на конце.

Кэти подошла к лежаку, не зная, что делать. Сзади к ней приблизился Анатас. Он шепнул ей в ухо. 

- Ложитесь на живот, лицом вниз, ваше Величество. 

Кэти легла. Анатас ножом распорол на спине её платье, обнажив белую, без изъяна спину. Кэти повернула к нему голову и попросила. 

- Анатас, я уже высказала последнее желание, но если это возможно, похороните нас вместе. 

- Я сделаю всё, что в моих силах. Прощайте, ваше величество! - искренне промолвил Анатас и сошёл с помоста.

Кэти опустила лицо вниз, вдыхая запах шерсти. Палач взял руками её голову и повернул от себя. Кэти увидела солнце, отражающееся в мёртвых глазах чародея Северных Земель. Мелькнул платок, и палач взмахнул плетью. 

Первый удар обрушился на Кэти внезапно, как молния в дерево. У неё на мгновение остановилось сердце, а спина зажглась огнём. Палач не дал ей опомниться и обрушил новый удар. Кэти казалось, что на её спине разожгли большой костёр. Она еле сдерживалась от крика. 

Начальник охраны считал удары. 

Анатас и первый министр встали рядышком и неслышно переговаривались. Министр продолжил прерванный накануне разговор.

- Как вы думаете, Анатас, Меркадес и в самом деле знал способ перехода в иные миры?

- Он был могущественным колдуном. Самым великим из тех, которых я видел, - с сожалением отозвался Анатас.

- Вы смогли прочесть заклинание, которое он якобы закодировал в стеклянной птице? - продолжал интересоваться первый министр под рассекающие удары плети.

- Увы, нет, я считал ровно до восемнадцати, но ничего не произошло,  я так и не покинул Оригон, - горько ответил Анатас. - Но я не теряю надежды.

- А вы не допускаете мысли, что Меркадес нас надул?

- Вы хотите сказать, что он обманул королеву?

- Не говорите мне о королеве, - презрительно скривил губы первый министр. - Она оказалась генетически несовершенным созданием.

- Вам её не жаль?

- Представьте, нет.

- Что ж, хвала Создателю, нас ещё не умертвляют за жалость к королеве, - язвительно заметил Анатас.

- Анатас, ваше дело – генная хирургия, - напомнил первый министр.

- Подождите! - взволнованно крикнул Анатас. - Кажется, всё закончилось. 

Первый министр бросил короткий взгляд на Кэти. Её глаза были неподвижны, на правом виске зияла дыра, пробитая куском свинца на кончике плети на восемнадцатом ударе.

- Поучитесь у палача, Анатас, - холодно сказал первый министр. - Он делает свою работу быстрее и качественнее, чем вы. 

- И прекратите это безобразие! – вдруг закричал он. 

Ему показалось, что королева и чародей победили, продолжая и после смерти смотреть друг на друга. Палач в страхе опустил плеть и отступил назад. Судья вздрогнул и проснулся. Начальник охраны поднял вверх правую руку. 

Из незаметной двери выскочил низенький старичок в пенсне. Он наклонился над Меркадесом, потом взял ещё тёплую руку королевы, отыскивая пульс. 

- Они мертвы, - крикнул старичок. 

* * *

Кэти Денвер и Меркадеса похоронили в тот же день на кладбище для бедных. 

Как и хотела Кэти, их тела, завёрнутые в жёсткую парусину, были опущены в одну могилу. 

Похороны прошли тихо и буднично, словно в землю зарывали двух нищих безродных бродяг, умерших в стенах Оригона. 

Ибо ни одно мёртвое тело не должно было остаться на земле, так гласил закон, который и помог Анатасу исполнить просьбу королевы.

В тот же день Анатас переехал в лабораторию Меркадеса и провёл там несколько дней, разбирая книги и записи великого чародея. 

Опочивальня и личные покои королевы были подвергнуты дезинфекционной обработке, личных вещей она не имела. Её драгоценности были заперты в сейф в ожидании новой королевы, а платья сожжены.

Примерно через месяц во дворец ввели новую королеву, с улучшенными генами, при её создании учитывался печальный опыт истории с Меркадесом. 

Энвер, дочь палача, иногда украдкой приходит на могилу Кэти и чародея и кладёт цветы у пыльного серо – коричневого камня. 

Энвер утверждает, что иногда, на рассвете, на камень садится странная бабочка: чёрная, с жёлтой каймой на крыльях. 

Эта бабочка была поймана королевским энтомологом, описана и классифицирована как новый вид. 

Анатас назвал её «Тень Люцифера».

Складывая из предположений причину появлению чёрно-жёлтой бабочки, Анатас пришёл к парадоксальному выводу: чтобы перейти в другой мир, держа в руках стеклянную птицу, глядя в её хрустальные глаза, недостаточно досчитать до восемнадцати. 

Надо любить, и не просто любить, а любить больше жизни. 

Анатас пытался полюбить так же горячо, как чародей, он искалечил не одну женскую душу, но досчитав до восемнадцати, на цифре «девятнадцать» он по-прежнему оставался в Оригоне.

2005 год