­­­­­Лиза никогда не понимала шуток. 

И когда часовщик дядя Адон, внезапно пробудившись от послеполуденного сна, увидел, что она держит в руках ворох черной ткани, не подумав, брякнул, что она, простая девчонка из квартала Роттемани выйдет замуж за Нобелевского лауреата по математике, Лиза не засомневалась ни мгновения. 

О том, что математики по прихоти учредителя престижной награды Альфреда Нобеля были вычеркнуты из списка претендентов, дядя Адон понятия не имел. 

И Лиза не имела понятия. И никто в квартале Роттемани не имел. 

Здесь следует немного отвлечься от сюжета и познакомить дорогого читателя с самыми незабываемыми жителями квартала Роттемани. 

Дядя Адон уже представлен. 

Сгорбленный, похожий на гнома (по мнению пропойцы Локуса на бочонок со старым добрым элем) дядя Адон целыми днями просиживал в своей будке на площади Шестого Марлина и выправлял в часах стрелки. 

Бывало, дядя Адон, не выпуская из рук плоскогубцы, клевал носом, и пока он дремал, Зелёеный Дракон с ромбовидной чешуей и Черный Заяц, оба изготовленные из легкой металлической сетки, оживали и вели спор о том, чьи материалы более благородны. 

Зеленый Дракон похвалялся, что блестящие камни, отливающие золотом, встроенные в его хвост и в самом деле имеют 999-ю пробу, на что Черный Заяц недоверчиво косил лиловым глазом и врал, что его отлили из бриллиантовой глыбы. 

А так как никто в квартале Роттемани никогда не видел ни одной бриллиантовой глыбы, Черному Зайцу в конце концов все поверили, ну, а мнение пропойцы Локуса никто всерьез не рассматривал.

В конце концов даже городская мэрия поверила в то, что Черный Заяц – достояние квартала, и выставило на площади Шестого Марлина охрану в количестве одного человека – бравого молодца в зеленом берете с автоматом на плече с благородным именем Формио. 

Формио поначалу нес свою службу с большим рвением, но так как в квартале Роттемани кроме пропойцы Локуса никто угрозы не представлял, Формио расслабился и стал заглядываться на хорошеньких девушек, изредка приходящих к небольшому магазинчику «Дунар» любоваться выставленными в ней тремя модными платьями от Шанель.

И Формио так в этом преуспел, что хранитель Галереи Искусств Лив-Китт бросил читать сомнительные новости в прошлогодней газете, бросил охранять четыре картины с цилиндром, двумя колоннами цвета сажевой охры, треугольной тенью и широкой дорогой в Сумрачный Лес и раздутую от важности чересчур синюю фигурку божка погибшей цивилизации Майя и переместился на табуретку перед входом в Галерею Искусств квартала Роттемани.

И только продавец апельсинов Кейсар не глазел на хорошеньких девушек. 

Для этого Кейсар был слишком серьезен, ведь он со школьных лет был приучен читать взрослые книги. Он прочел даже Анре Лесажа и Шарля Бовари. 

Так что хорошенькая мордашка едва ли тронула его сердце. 

Не смотря на ум и способности Кейсар был и беден и нерешителен. 

А то давно бы переехал из квартала Роттемани в квартал посолиднее. 

В Кадриорге или Канута для начала, но Кейсар принадлежал к тому редкому типу мужчин, которым для того, чтобы стать великими, нужна женщина. 

Кейсар это понимал, ведь он прочел еще и Эриха Фромма. 

Но пока он не знал, чем хочет заниматься в будущей жизни. 

Кейсар проявил себя недюжинных способностей математиком с одной стороны, а с другой ему доставляло удовольствие выдавливать из апельсинов сок, сливать его в высокие стаканы и наблюдать закономерности. 

Например, Кейсар заметил, что густота и толщина осадка, образующегося в стакане, зависят от высоты апельсиновой струи. 

Так же по мнению Кейсара огромное значение имело преобразование одной формы в другую, ведь от этого зависело уже качество апельсинового сока. 

Он поставил три вытянутых ящика со своим оранжевым товаром на землю, а справа на столике расположил шесть стаканов с соком. 

Дело теперь было за малым, надо было придумать, каким образом 3 прямоугольника становятся 6-ю стаканами с круглым донышком, и возможно ли повернуть этот процесс вспять? То есть из 6-ти стаканов сделать три ящика?

Вот такие мысли занимали Кейсара, пока Формио, Лив-Китт, а так же Зеленый Дракон и Черный Заяц спорили, кто в квартале Роттемани самая красивая девушка. 

И спорили ровно до той поры, пока не появилась Лиза. 

Лиза появилась на площади по совершенно неромантической причине; она пришла поглазеть на маленькое черное платье от Шанель, вывешенное на безголовом манекене в витрине универмага «Дунар», третьего и последнего здания площади Шестого Марлина. 

Продавец «Дунара», хмурый человек в голубой рубахе с совершенно неподходящем ему именем Фионит был настолько мрачен, что видел вместо манекенов три мясных туши в изумрудном, алом и черном платьях. 

Здесь следует объясниться, почему мрачный продавец носил красивое имя.

Когда Зеленый Дракон и Черный Заяц только-только появились на площади Шестого Марлина и познакомились с дядей Адоном, часовщиком, и Лив-Киттом, хранителем Галереи Искусств, они как истинные ценители всего вычурного и блестящего не могли не обратить внимания на имя продавца трех платьев от Шанель. 

Черный Заяц, более продвинутый в модных новинках, удивился написанию имени продавца. 

Ведь на его бейдже было написано Фионит, а не Фианит - искусственный алмаз, однако Зеленый Дракон, как представитель отряда хордовых, утверждал, что имя верное. 

Именно Фионит, а не Фианит. 

Ведь на иврите – а Зеленый Дракон знал больше ста языков – это означало камбалу, а продавец никогда не снимал синих очков в пол лица, за которыми было непонятно, имеет ли он один глаз или два. 

Но Черный Заяц спорил, что он Фианит, а не Фионит, ведь рубашка его от Кардена, а очки от Армани, и оба предмета синего цвета. 

Возможно, если бы Фианит снял свои синие очки в пол лица, он также застыл бы с раскрытым ртом перед витриной «Дунара», как и Лиза, когда она увидела это маленькое черное платье. 

Если можно влюбиться в одежду от кутюр, то Лиза ринулась в водоворот любви с головой. 

От любви, как и положено, ее глаза заблестели как знаменитый бриллиант «Куллинан», отчего Черный Заяц почувствовал себя слегка обиженным, а Зеленый Дракон, наоборот, польщн=енным. 

Формио от блеска Лизиных глаз подтянулся и захотел сбить все звезды с небосвода, чтобы положить к Лизиным ногам, а Лив-Китт, очнувшись, побежал в кладовку, разыскал среди искусственного хлама старинную балалайку, на которую неизвестный художник нанес противоречивую роспись.

Грустный оборванный бородатый мужчина с попугаистым носом, а на его руке белоснежная птица с запрокинутым кверху девичьим лицом, которая значилась под инвентаризационным номером 1729 и названием «Алконост и Алхонон». 

Вытащив балалайку из-под старинной картины, где в лесном ручье плыло женское лицо, а рядом на берегу обнюхивала мертвую певчую птичку исхудалая лисица, Лив-Китт обтер ее рукавом модного пиджака в рубчик, поцеловал поочередно Алхонона и Алконост и выбежал на площадь Шестого Марлина в уверенности, что звуки помогут ему завоевать сердце простой, но невероятно красивой девчонки Лизы.

Формио тоже не остался на посту. 

Выковыряв из хвоста Зеленого Дракона желтый камень, он опробовал его на витрине «Дунара». 

Звон разбитого стекла так удачно сочетался со звуками балалайки бигелаш-багелаш, что Фионит ничего не понял и продолжал глядеть внутрь себя. 

Пропойца Локус был уверен, что там, внутри, вырыт бездонный погреб Скоруса с флорентийским вином в запечатанных амфорах, а мрачность продавца трех платьев от Шанель он объяснял его неумением пить не по-скифски.

Разбив витрину, сопровождаемый трелью балалайки, Формио умудрился протиснуться в нее, не порезавшись, и снять с безголового манекена маленькое черное платье. 

Пока он торжественно нес трофей застывшей от восхищения Лизе, Зеленый Дракон и Черный Заяц уже начали спор, согласится ли Лиза выйти замуж за Формио, приняв платье, или не согласится. 

Зеленый Дракон ставил свой полозолоченный коготь против того, что Лиза падет, как Троя, а Черный Заяц, ставил половину своей бриллиантовой души на то, что Лиза продинамит охранника.

Конечно, Лиза всплеснула руками, когда Формио опустился на одно колено и протянул ей сложенное вчетверо маленькое черное платье. 

Казалось бы, мечта осуществлена и надо хлопать от счастья в ладоши, что Лиза едва не сделала, но практичный ум подсказал ей, что если она примет это платье, то вынуждена будет выйти замуж за Формио, а он простой солдат…. 

В этом ничего зазорного Лиза не находила, но тогда куда надеть платье? 

Ее мечтательное выражение лица омрачила тень сомнения, и она мяла маленькое черное платье в руках и не знала, что с ним делать.

И в этот момент, очнулся, наконец, дядя Адон. 

Увидев хорошенькую девицу с ворохом черной ткани в руках, часовщик раскрыл плоскогубцы и произнес очень странную фразу, с которой начался рассказ. 

Он сказал, что Лиза выйдет замуж за нобелевского лауреата по математике. 

А уже после этих слов Кейсар оторвал глаза от своих шести стаканов с апельсинами и взглянул в лицо девушки внимательно. 

Что и говорить, Кейсар влюбился с первого взгляда.

А практичный Лизин ум уже подсказал ей, что, будучи замужем за известным математиком, она купит не одно, а десять тысяч маленьких черных платьев. 

И она вернула платье от Шанель Формио, велев ему отнести его на место. 

Черный Заяц, который с пробуждением дяди Адона снова стал инсталляцией из легкого металла, не потер довольно лапки, а Зеленый Дракон не ударил в возмущении хвостом. 

Только балалайка в руках Лив-Китта жалобно завизжала.

Сам хранитель галереи прислонил балалайку к нише, в которой надувался от важности синий божок Майя, и взялся за чтение прошлогодней газеты, а Формио, подняв свой автомат и зеленый берет, которые валялись неподалеку, покрыв голову, выбросил из нее мысли о женитьбе. 

И если бы мимо проходил пропойца Локус, он бы непременно сравнил Формио с бутылкой абсента.

А Лиза в раздумьях подошла к лотку с апельсинами и уставилась на выставленные в ряд три прямоугольных ящика. 

Конечно, быть женой великого математика лестно и престижно, но как с ним познакомиться? 

Математики живут в квартале Канута и не гуляют по площади Шестого Марлина, и вероятность встречи с нобелевским лауреатом в квартале Роттемани равна нолю. 

Такая же вероятность была в случае, если бы Лиза гуляла в квартале Канута. 

Казалось бы, ситуация образовалась безвыходная, но недаром Лиза была практичной. 

Она поняла, что ждать, когда на нее обратит внимание математик – глупо, надо самой сделать, выражаясь деловым языком, из апельсина сок. 

А с этим проблем возникнуть не должно. 

Квартал Роттемани это три ящика, квартал Канута это шесть стаканов, а математик это апельсиновый сок. 

А почему, спросите вы? 

А потому, что Роттемани может стать Канутой, а Канута Роттемани в случае если между ними будет курсировать апельсиновый сок. 

Дело осталось за малым: получить апельсиновый сок. И здесь Лиза пригляделась к Кейсару и влюбилась!

В отличие от Кейсара Лиза умела быть настойчивой, даже настырной. 

Она подошла к трем прямоугольным ящикам с апельсинами и пригляделась к цитрусовым. 

Затем она перевела взгляд на столик с шестью стаканами и снова на ящики. 

Какая-то мысль пришла ей в голову, и она застыла, а в этот момент дядя Адон случайно сломал плоскогубцами часовую стрелку. 

А Лиза, подбоченясь, важно проговорила:

- Так у тебя никто ничего не купит, бохер! Смотри, в первом ящике лежат апельсины среднего размера, во втором крупные, а в третьем мелкие. Надо переложить мелкие из третьего ящика в первый, средние из первого ящика во второй, а крупные из второго в третий, и тогда….

- Тогда все сходится, мэйдл! – закричал взволнованно Кейсар. – 1-2-2-3-3-1     3-1-2-1-3-1 это же идеальная последовательность, соблюдая которую можно преобразовать прямоугольную форму в круглую, не теряя при этом цвет и качество содержания! Теперь я непременно стану великим!

Кейсар вскочил, едва не опрокинув столик, кинулся к Лизе и расцеловал ее в обе щеки. 

Дядя Адон, покряхтев, уронил голову на грудь и стал клевать носом. 

Зеленый Дракон и Черный Заяц, выйдя из состояния твердости стали спорить, наденет ли Лиза маленькое черное платье на церемонию вручения Нобелевской премии. 

Зеленый Дракон утверждал, что Лиза к тому времени раздобреет и ей придется сесть на диету, чтобы натянуть на себя это платье, а Черный Заяц, почесав за ухом, поставил треть своей бриллиантовой души на то, что Лиза нашьет на платье жемчуг, потому что Шанель в том году, когда присудят премию по математике, будет не в моде, а вот Нина Риччи "выстрелит".

Проходивший мимо Локус поддержал Зеленого Дракона, заметив, что Лизе вообще не идет черный цвет, так как она по форме скорее рейнская флейта, чем Бургундия, Лив-Китт читал прошлогодние новости, Формио стоял навытяжку, и только Фионит или Фианит продолжал смотреть внутрь себя как в бездонный погреб Скоруса.

Алхонон - герой рассказа Исаака Башевиса Зингера "Тойбеле и ее демон".

Автор фото Helmut Levitt
​​